Чалма вообще и чалма по-среднеазиатски

Учёным не известно, когда начали носить чалму народы Средней Азии. Древнейшие предки населения основанного не ранее IV века до нашей эры под названием Мараканда на земле нынешнего Самарканда, как сообщал древнегреческий историк Геродот, ходили в высоких войлочных колпаках. В средние века головным убором самаркандцев была уже чалма. Китайский монах Чань-Чунь, побывав в Самарканде (1221 год), сообщал о том, что там "простой народ вместо шапки обёртывает голову куском белого полотна. Таков же головной убор духовенства".

Как обычный головной убор мужчин чалму носили узбеки (кроме Хорезма), таджики, белуджи, арабы и цыгане-люли. В особенности она была распространена у горожан, хотя далеко не в равной степени в разных районах Средней Азии.

Бухару можно было считать классическим городом как по обязательности ношения чалмы мужчинами, так и по разнообразию её видов и способов навёртывания. Причина такого явления, несомненно, — особое положение столицы с её придворным бытом, многочисленным служилым сословием и представителями феодальной аристократии. В этой среде создавались более благоприятные условия для дифференциации костюма и разнообразия его форм. Появились даже специалисты по навёртыванию чалмы — дасторбанд.

Фергана представляла собой картину прямо противоположную; несмотря на то что чалма существовала и там, ферганцы ходили чаще в одной тюбетейке (так же как и уйгуры).

В дореволюционном Самарканде чалма была обязательна. Показаться на улице без неё решались только очень бедные люди, не заботящиеся уже о своём достоинстве.

Нередко мужчины, главным образом старики, даже дома зимой оставались в чалме или, снимая выходную, наматывали на голову небольшую домашнюю чалму, заменяя её иногда сложенным в несколько раз квадратным поясным платком (мийонбанд). Так как меховые шапки в Самарканде носили редко, чалма была для многих единственным тёплым головным убором.

По мнению известного востоковеда Дози, цитируемого Н.Я.Марром, чалма среди всех мусульман считается признаком авторитета и почёта. Такое же значение она имела и в Самарканде. Её повязывали мальчику в первый раз в день обрезания, которое совершалось в возрасте от 5 до 11 лет, а иногда и ещё раньше.

Повязывание чалмы во время обрезания обрядового значения не имело: она составляла часть полного праздничного костюма. После обрезания у мальчика оказывалась своя собственная чалма. В дальнейшем её повязывали мальчику по торжественным случаям: на годовые праздники, отправляясь в гости и т.п.

Однако некоторые набожные старики или представители духовенства считали, что надевание на мальчика чалмы при обряде обрезания означало приобщение к исламу. Чалма, по их мнению, необходима для совершения намаза, участвовать в котором мальчик получал право только тогда, когда "его руки станут чистыми", то есть после совершения обрезания. Люди этого круга говорили, что чалма является обязательной частью костюма всякого мусульманина, потому что её носил сам Мухаммад.

Чалма делилась в основном на два вида, которые в Бухаре отличались и по названию: большая — парадная, выходная чалма, обычно белая, называлась дастор (видимо, это был основной таджикский термин, обозначающий чалму), и маленькая чалма — вернее, длинный кусок материи, который мог служить и чалмой, и кушаком, — называлась фута. В Самарканде конца XIX — начала ХХ века в быту чалму называли "салла". Однако в средневековом толковом словаре для этого слова даётся только значение "корзина", причём сказано, что это "по-тюркски". То же значение имеет термин "салла" в современном таджикском толковом словаре.

В современном толковом словаре пример употребления термина в значении "чалма" относится только к концу XIX века. Однако это произошло гораздо раньше: чтобы первое значение термина, употребляющегося сейчас многими народами Средней Азии, успело столь широко распространиться, а его первоначальный смысл — полностью забыться, должно пройти немало времени. В современных словарях старое значение даже не указывается.

Почему на чалму перенесено название, обозначавшее прежде всего корзину, не ясно. Но в этой связи небезынтересно упомянуть, что в Бухаре середины XVIII века чалма, правда, женская, имела плетёный каркас.

Возможно, впрочем, и другое происхождение термина "салла": его вариант — саллата — в новосогдийском языке обозначал "женский головной платок". Может быть, генезис этого термина идёт из согдийского языка? Если два его варианта (салла и саллата) родственны, то можно предположить, что первоначально термин мог означать "плат" — кусок ткани вообще (как термин локи, который в Горном Таджикистане обозначал платок, в Самарканде середины XIX века — женскую чалму).

Термин "фута" пришёл в Среднюю Азию через арабский язык. По мнению одного из исследователей, он происходит из Индии. Фута — это кусок ткани, предназначенный для обёртывания той или иной части тела — головы, поясницы или для накидывания на голову. В последнем значении оно вошло в русский язык (фата невесты).

Употребление термина "фута" в Самарканде и Бухаре имеет некоторые отличия: в первом он обозначает прежде всего кушак, который мог использоваться и для чалмы; в Бухаре фута — это маленькая чалма, которая иногда может повязываться как кушак.

В Самарканде конца XIX — начала ХХ века чалмы различались лишь сортом ткани, способы же наматывания были почти одинаковы. Как общий признак городского способа наматывания в отличие от кишлачного можно отметить большую плотность при укладывании складок чалмы, поэтому она получалась меньших размеров. В селениях же чалма имела несколько бесформенный вид.

Для чалмы использовались специальные ткани, на выработке которых специализировались ткачи (саллабоф). В Самарканде — одном из главных центров ткачества — это было крупное подразделение ткацкого ремесла, имевшее отдельного аксакала — старшину торгового ряда. Больше всего ценились шёлковые чалмы, известные под названием пешаварские (пешовури). Они были двух расцветок — светло-голубые в мельчайшую клеточку, из пряжи белого и голубого цветов, и серые различных оттенков. Реже встречались тёмно-синие. По кромке шли гладкие полосы на первых белого, на вторых — чёрного, на третьих — синего цвета шириной пять сантиметров. Концы чалмы украшались несколькими поперечными полосами. Такие шёлковые чалмы стали изготавливаться в Самарканде в 70-80-х годах XIX века. Название показывает, что описываемые чалмы были заимствованы из Пешавара. Их носили богатые люди, покупали их женихам к свадебному костюму, который по обычаю готовила в подарок семья невесты. В повседневной жизни самаркандцы носили чалмы местной выработки из бумажной кустарной или фабричной пряжи, чаще всего голубые и синие, нередко в клеточку. Чалмы очень молодых юношей, особенно из кишлачного населения, были также клетчатыми, но красными. Представители старой интеллигенции и духовенства, а также люди преклонных лет носили чалмы белого цвета, предпочтительно из кисеи (дока), которую местные ткачи ткали из тонкой фабричной пряжи. Концы украшались одной или несколькими красными полосами. В Бухаре богатые люди — чиновники, аристократия и сам эмир — носили чалмы из тончайшей индийской кисеи. За лёгкость и невесомость их называли мисколи (от персидско-арабоского мискол — "золотник"). Чалмы мальчиков, покупавшиеся ко дню обрезания, нередко были из тончайшего полупрозрачного шёлка (калгай) малинового или жёлтого цвета, изготовлявшегося в Фергане. В Самарканде взрослые мужчины, в том числе женихи, таких чалм не носили.

Иногда в качестве чалмы жених повязывался высоко ценившимся кашмирским шерстяным кушаком (футайи кашмири), в качестве такового входившим в женский похоронный костюм. В некоторых районах в чалму жениха втыкалась эгретка (ходж) ювелирной работы из позолоченного серебра, украшенная цветными стёклами, камнями и несколькими окрашенными в яркие цвета петушиными пёрышками. Эгретки носили, по-видимому, и в Бухаре.

Наматывание чалмы производится всегда одинаково, одним и тем же способом. Полосу ткани, скрученную нетугим жгутом, берут в правую руку и начинают наматывать от левого уха, оставляя около него свободно свисающий на плечо конец, так называемый фач. Намотав чалму, фач обычно поднимали вверх и затыкали за складки ткани. Лишь при совершении намаза фач опускали на грудь.

Текст: Ольга Сухарева "Чалма вообще и чалма по-среднеазиатски", газета «Татарский мир» №5 (2005)