Татарская мужская традиционная одежда

Рамзия Мухамедова,
кандидат исторических наук

Мужская традиционная одежда волжско-уральских татар мало со­хранила местных особенностей, что выражается главным образом в де­талях одежды: в форме воротника, большей привязанности костюма отдельных групп к архаичным фор­мам (длинные рубахи, длинные же камзолы и т. д.), наличии заимст­вованных от соседей элементов костюма.

Основу любого традиционного ансамбля костюма мужчин состав­ляют рубаха (күлмәк) и штаны (ыштан), сшитые из сравнительно лег­кой льняной или хлопчатобумаж­ной ткани. Рубаха была исключи­тельно глухой (следы бытования распашной нательной одежды у та­тар не прослеживаются).

По особенностям покроя в сер. XIX и нач. XX вв. имели место 2 типа мужских рубах: 1) туникообразный — без шва на плечах, с ласто­вицами под мышками и с широкими вставными боковыми клиньями; 2) рубаха со скошенными сшивны­ми плечиками и круглыми пройма­ми для рукавов.

Первый тип рубахи шился из прямого, перегнутого поперек (по утку) полотнища. На месте сгиба делался прорез для ворота, с боков пришивались косые клинья (чабу). Рукава пришивались к центрально­му полотнищу по прямой. Между боковыми клиньями и рукавами вшивались ластовицы — прямо­угольные куски ткани (иногда дру­гого цвета). Грудной разрез делался посередине центрального полот­нища; края разреза подрубались; для прочности, на спине, по плечам и груди с изнанки нашивали под­кладку или подоплеку (инеч). Руба­ха застегивалась у воротника на од­ну пуговицу или же завязывалась цветной тесемкой, продетой в про­резные петли.

Вплоть до середины XIX в. туникообразный тип рубахи с централь­ным нагрудным разрезом был наиболее распространенным. От туникообразных рубах соседних наро­дов (мари, удмуртов, русских и др.) татарская рубаха отличалась дли­ной и шириной. Она шилась очень свободной и длинной (до колен), с широкими и длинными же рукавами (закрывали кисти рук).

Во второй половине XIX в. неко­торое распространение среди татар-кряшен получила туникообразная рубаха с боковым грудным раз­резом (косоворотка). Ее шили с вы­соким стоячим воротником и приполоком (каплавыч).

Второй тип рубахи — со скошен­ными плечами и круглыми пройма­ми— получил бытование (наравне с рубахой первого типа) во второй по­ловине XIX в. и связан с распро­странением среди населения, в том числе и сельского, фабричной тка­ни, прежде всего ситца (ширина ко­торого дает возможность не делать боковые клинья и ластовицы под рукавами). В конце XIX в. этот тип рубахи на всей территории прожи­вания татар становится преоблада­ющим, а в начале XX в.— единст­венным.

На деталях покроя мужских ру­бах, особенно второго типа, замет­на возрастная дифференциация. Так, рубахи молодых мужчин ши­лись не столь широкими и длинны­ми (выше колен), с несколько за­уженными к кистям рукавами. Ру­баху носили, за исключением кряшен, навыпуск, не подпоясываясь. Она воспринималась как нижняя одежда, хотя в жаркую погоду в ней нередко появлялись и на улице, особенно в деревнях.

Штаны (ыштан) также относят­ся к древней части одежды татар. По покрою они представляют собой вариант поясной одежды тюрко-язычных народов, получившие в эт­нографической литературе назва­ние «штаны с широким шагом». Их шили широкими у пояса, длиной до щиколоток, без карманов; укреплялись они на бедрах при помощи гашника (ычкыр), продетого в верх­ний загнутый край; покрой состоял из 3-х частей: двух штанин с клинья­ми и прямоугольной вставкой меж­ду ними. Для пошива нижних шта­нов использовалась алача соб­ственного (домашнего) или средне­азиатского производства. До конца XIX в. среди казанских татар, осо­бенно Заказанья и северного Приуралья, бытовали обрядовые шта­ны жениха (кияү ыштаны), сшитые из домашней пестряди с мелкими «выборными» узорами (алмалап суккан алача). Для холодного вре­мени года шили верхние штаны (чалбар) из плотной ткани, в том числе из полусукна домашнего производ­ства (тупа). В начале XX в. покрой чалбар приближался к брюкам ев­ропейского образца. Их шили с бо­ковыми карманами, на поясе, с раз­резом спереди и на застежках.

Верхняя плечевая одежда была исключительно распашной. Имеются сведения о бытовании накидкообразной (безрукавной) распашной одежды ябынгыч (отсюда термин «епанчи»). В XIX в. ябынгыч в ком­плексе костюма татар уже не зна­чится. Верхняя наплечная одежда этого периода была исключительно с рукавами или с проймами для продевания рук. По своему основному назначению (зимняя, весенне-летняя, осенняя) она была доволь­но разнообразна. Ее шили из фаб­ричной хлопчатобумажной, шерстя­ной ткани, из холста, сукна, полу­сукна домашней выработки, из ме­ха (овчины, лисьи и т. д.). Она со­четает короткие и длинные формы стана, различные формы воротника (стоячий, отложной, шалевый). Од­нако эта, внешне разнообразная одежда, при анализе покроя имеет весьма устойчивые общие призна­ки. Одним из таких признаков явля­ется то, что основа татарской тра­диционной наплечной одежды ис­ключительно с вертикальными шва­ми. Горизонтальные разрезы и швы на бортах, спинке (по линии талии) сравнительно поздние и представ­ляют вторичный признак. Не менее важным признаком верхней одеж­ды является и то, что полы у них двубортные (разрез спереди по се­редине), запах справа налево (на мужской и женской одежде). Спин­ка и борта кроятся отдельно; пра­вая и левая полы по покрою и раз­мерам одинаковые.

Общим и устойчивым призна­ком, по которому можно системати­зировать всю верхнюю одежду та­тар, является покрой стана, его спинки. По этому признаку все мно­гообразие верхней одежды сводит­ся к  следующим двум типам:
1) одежда с приталенной спинкой;
2) одежда с прямой спинкой.

В конце XIX — нач. XX вв. преоб­ладающим являлся первый тип одежды. Независимо от возраста и пола, татары (включая и кряшен) носили одежду с цельной притален­ной спинкой, с клиньями на боках ниже талии (билле кием). Ее шили с наглухо закрытым воротом, с вы­кроенными плечиками.

К этому типу верхней одежды относятся: камзол, казакин, бишмет, чоба, билле чикмә н, билле тун.

Камзол (камзул) носили поверх рубахи. Он воспринимался народом как вид домашнего (горничного) платья; в нем на улицу выходили редко, особенно в городах. Шили его из фабричной ткани темных то­нов, на тканевой же подкладке (ре­же на меху) длиной чуть выше ко­лен, с небольшим стоячим воротни­ком, без рукавов или с короткими, до локтей, рукавами. В более ран­ний период, в частности, в первой половине XIX в., исследователи от­мечают у казанских татар камзолы на меху, с длинными рукавами.

Во второй половине XIX в. за­метна тенденция сокращения его общей длины. Так, в нач. XX в. в комплексе костюма татар, особен­но молодежи, получили распро­странение короткие, приближен­ные к европейскому жилету камзо­лы-безрукавки. При этом они сохра­нили свою традиционную «трехшовную» приталенную основу. Корот­кие камзолы не носили разве толь­ко татары-кряшены.

Казакин (кәзәки)—легкая длин­нополая (почти до икр) или корот­кая (до колен), с длинными рукава­ми, одежда. Его шили исключитель­но из фабричной ткани (хлопчато­бумажной или шерстяной) темных тонов с цельной приталенной спин­кой, на тканевой подкладке, с не­большим стоячим воротником, с за­пахом справа налево. Низкий сто­ячий ворот застегивался у горлови­ны на крючок; с боков (или только в правой поле) прорезали внутренние карманы. На богатых казакинах, помимо боковых, на груди проре­зался еще небольшой кармашек для часов.

Как в сер. XIX в., так и в конце XIX — нач. XX вв. казакин представ­лял наиболее распространенный вид демисезонной одежды у татар­ского населения. В начале XX в. короткий казакин из хорошей фаб­ричной ткани, с прорезными карма­нами на груди воспринимался уже как одежда татарской интеллиген­ции и служащих города. В сочета­нии с брюками европейского по­кроя он вошел и в комплекс муж­ского татарского национального костюма.

Бишмет (бишмәт) — по покрою идентичен длинному казакину. Его также шили из фабричной материи со сплошной приталенной (пятишовной) спинкой, длиной до икр; он утеплялся ватой или овечьей шерстью.

В комплексе традиционной одежды татар-кряшен бишмет, как и казакин, широко не представлен. Эти элементы одежды, видимо, по­лучили популярность в качестве одежды татар (особенно среди кре­стьян) сравнительно поздно (XVII в.). Этим, должно быть, объясняет­ся и тот факт, что идентичная верх­няя одежда в некоторых районах проживания татар называется по разному.

Чоба—легкая, без подкладки, верхняя одежда. Шили ее из льня­ных или конопляных тканей домаш­него производства (из чисто белого или в мелкую полоску полотна) длиной чуть ниже колен. Эта дву­бортная, со сплошной приталенной спинкой и с небольшим отложным воротником одежда застегивалась на 4—5 пуговиц; запах справа нале­во. Она имела длинные (до середи­ны кисти рук), слегка зауженные книзу рукава. Чоба является древ­ней верхней одеждой. Об этом го­ворит и тот факт, что она вместе с рубахой и штанами входила в число приданого невесты (кияү чобасы).

В конце XIX — нач. XX вв. чоба имела ограниченную территорию: как единичное явление она значи­лась у татар северного Предкамья, в том числе и Заказанья (Казанский и Малмыжский уезды) Северного и Уфимского Приуралья.

Чикмень — приталенная (билле чикмән)—длиннополая, слегка приталенная крестьянская демисе­зонная одежда, сшитая из домаш­него сукна (серого, белого, корич­невого цветов).. Шили их с выкроен­ными проймами для рукавов и со скошенными плечиками; рукава длинные (к концам несколько за­ужены). Застегивали чикмень на левом боку: крючки пришивали на край правой полы, а петли — на ле­вую полу. В нач. XX в. чикмень в большинстве районах проживания татар уже встречался в качестве рабочей одежды. Основным видом верхней одежды он оставался у татар-кряшен.

Шуба приталенная (билле тун) — наиболее древняя меховая одежда. Шили из нагольных, реже дубленых овчин, мехом внутрь. Нагольные шубы часто покрывали фабричной тканью. Среди зажиточ­ных татар, особенно городских, широко бытовали шубы из лисьего ме­ха (төлке тун).

Одежда с прямой спинкой имеет следующие разновидности: җилән, туры чикмән, толып, туры тун, кабтал (у астраханских татар).

Джилян (җилән) — просторный и длинный весенне-летний халат с небольшим шалевым воротником (кыек кайтарма яка); шили его из фабричной однотонной или с еле заметными полосками материи. Особенно в ходу были джиляны из тяжелой полушелковой ткани с цветным (зеленым, желтым, свет­ло-коричневым) фоном. Для под­кладки брали более дешевую ткань, чаще ситец. Джилян пред­ставлял верхнюю одежду мужчин почтенного возраста (города и де­ревни). Ходили в нем в мечеть или в другие присутственные места; носи­ли чаще всего с длинным камзолом или с коротким казакином. В конце XIX — нач. XX вв. джилян имел неповсеместное бытование. Основными районами его распространения яв­ляются: Предкамье (включая и Заказанье) и Приуралье. В других же районах, особенно в Окско-Сурском междуречье (у мишарей и ка­симовских татар) некоторое рас­пространение имел чапан, который по значительным конструктивным деталям (оформлению ворота и подмышечной части проймы, по форме рукавов) не укладывается в границы традиционной татарской одежды. В некоторых районах тер­мины җилән чапан фигурируют параллельно и исключительно в значении верхней одежды духовен­ства, т. е. здесь также имеется в виду чапан бухарского типа. Кстати, чапан бухарский отмечается среди знати и духовенства и в районах Предкамья Приуралья.

Чикмень. прямоспинная (туры чикмән)—длинная и широкая, с глубокозапахивающимися полами, верхняя демисезонная одежда; имеет неширокий, спереди (на гру­ди) сходящий на нет шалевый во­ротник и длинные, слегка заужен­ные к кистям рукава. В целом по покрою, включая и отдельные кон­структивные детали, туры чикмән напоминает джилян. Отличие за­ключалось лишь в материале, из которого его шили, и в функцио­нальном назначении. В конце XIX — нач. XX вв. шили чикмень из сукна фабричного производства и носили поверх приталенной одежды (кам­зол, казакин), подпоясываясь ма­терчатым поясом. Например, в При­уралье она представляла собой ос­новную часть верхней демисезон­ной одежды мужчин всех возрас­тов. Также встречалась у елабужских кряшен. На остальной террито­рии проживания татар прямоспинные чикмени представляли вид до­рожной одежды. Их шили исключи­тельно из домашнего сукна темных тонов, с большими простроченными шалевыми воротниками, с широки­ми и длинными рукавами и с глубо­кими полами (чабу). Эту разновид­ность чикмени надевали на бишмет или шубу и застегивали на левом боку одной пуговицей. Еще раз за­метим, что прямоспинная чикмень с большим простроченным воротни­ком, под разным термином (толып чикмән, әҗәм чикмән, зыбын и т. д.) бытовала во всех районах проживания татар, в том числе в Приуралье и Зауралье. В последних использовалась одновременно с первой разновидностью чикмени, причем в разных функциональных назначениях: первая как основная или повседневная часть  верхней одежды мужчин, а вторая как до­рожная.

Тулуп (толып) — длинная (почти до пят) верхняя дорожная меховая одежда; покрой тулупа идентичен покрою чикмени второго варианта: полы и спинка цельные, без засте­жек. Воротник большой шалью. Тулупы шили из овчин, реже лисьего меха (из хребтины, брюшины, душ­ки). Покрывался он темной фабрич­ной материей, чаще сукном. Встречались также тулупы из дубленых овчин. Одевались они в дорогу, по­верх бишмета или шубы. Тулупы вышеописанного покроя имели по­всеместное распространение.

Шубы с прямой спинкой (туры тун, намаз туны) — прямоспинная шуба из овчины, длиною до колен, со стоячим воротом и с длинными рукавами. Ворот, полы и подол ино­гда отсрочивались мехом. Шились они из белой овчины (ак бәрән тун) или из дубленых овчин. Встречали их в начале XX в.

Обязательным атрибутом тради­ционной одежды татарина является пояс (билбау, әзәр и т. д.). Им под­поясывали верхнюю одежду; ис­пользовались в основном пояса из фабричной материи (в длину до пя­ти метров, а в ширину 60—70 см). Их обычно шили из яркого однотон­ного ситца, чаще кумача. У богатых пояс служил своеобразным пред­метом щегольства. Он делался из дорогого цветного шелка, концы ук­рашались, золотой или серебряной бахромой. При подпоясывании кон­цы его выпускались по бокам. Бы­товали также пояса домотканые (из льняных, хлопчатобумажных раз­ноцветных ниток). В Приуралье, особенно в его южной части, значи­тельное место имели вязаные из шерстяных ниток пояса.

Татары-кряшены, как и другие приверженцы христианства, пере­няли традицию ношения поверх рубахи узких плетеных или в виде шнура поясов әзәр. Кстати, этот термин (әзәр) кряшены применяют и в значении широкого матерчатого пояса, которого они, как и другие представители народа, повязывали поверх верхней распашной одеж­ды. В этом, очевидно, отражается сравнительно поздняя функциональная дифференциация его, т. е. ношение пояса поверх рубахи есть вторичное явление.

В музеях среди татарских экс­понатов встречаются широкие (5— 7 см) позументные, ковровые, бар­хатные или из серебряных пласти­нок, соединенных между собой по­средством шарниров, пояса (камәр) с массивными, богато украшенны­ми серебряными пряжками. По све­дениям Георги, такими поясами подпоясывали рубаху или камзол. В материалах XIX в. камәр в ком­плексе одежды татар (за исключе­нием астраханских) не отмечается. В начале XX в. татарская моло­дежь города вновь вернулась к тра­диции ношения камәр, но уже в комплексе новой моды.

Головные уборы мужчин, как и другие элементы одежды, делятся на домашние и выходные. К первой разновидности относится тюбетей­ка (түбәтәй).

Түбәтәй представляет собой не­большую, надеваемую на верхнюю часть головы, шапочку. Ее шили из материи и украшали вышивкой — шелками, золотой и серебряной ка­нителью, бисером, блестками. Не украшались тюбетейки из парчи и узорчатых шелковых тканей, а так­же не всегда украшались тюбетей­ки из бархата. Особенность казанско-татарским бархатным тюбетей­кам придавал своеобразный способ крепления подкладки с верхом, при котором применялась мелкая стеж­ковая техника.

В сер. XIX—нач. XX вв. среди татар имели место два типа тюбете­ек: с конической тульей и плоским верхом (круглым околышем).

По сведениям исследователей, первый тип является наиболее ран­ним (в районах Заказанья его назы­вают такыя). Он, наравне с такими элементами одежды, как күлмәк, ыштан, аякчу входил в число при­даного невесты. Поздравляя моло­дого с законным браком, здесь го­ворили: «Такыяң котлы булсын!» (Пусть такыя тебе принесет счас­тье).

В иллюстрациях XVIII — первой половины XIX вв. түбәтәй-такыя имеет слегка заостренный верх. В дальнейшем он испытывал некото­рые изменения. Так, среди большо­го количества музейных коллекций, относящихся к концу XIX — нач. XX вв., четырехклинные тюбетейки имеют полусферический верх и со­ответствуют полусферической фор­ме верхних головных уборов этого периода.

Второй тип тюбетейки — с плос­ким верхом и твердым околышем шили почти исключительно из бар­хата; в районах Заказанья его на­зывают кәләпүш. Кәләпүш из чер­ного бархата в конце XIX — нач. XX вв. являлся одним из элементов национальной одежды татар. Его носили в комплексе с коротким ка­закином и брюками европейского покроя.

Тюбетейки обоих типов носи­лись мужчинами всех территори­альных групп и всех возрастов (за исключением кряшен).

Изготовление тюбетеек рано пе­решло в руки ремесленников и ку­старей (в основном Казани и Зака­занья). Использование при их поши­ве разнообразной ткани и приемов орнаментации давало возможность казанским мастерам создавать бес­конечное множество вариантов мужских тюбетеек.

Верхние головные уборы муж­чин как по материалу, так и по фор­ме разнообразны. Их шили с матер­чатым верхом (с меховым околы­шем или без мехового околыша), с меховым верхом; имели место так­же уборы валяные (катаные), с по­лями (әшләпә) и пр. Наиболее рас­пространенными являлись шапки с матерчатым верхом; подкладка при этом могла быть из меха или просто стеганая. По форме тульи (остова) их также можно делить на виды: шапка с явно выраженной кониче­ской формой, в виде полусфериче­ского цилиндра и шапка с плоским матерчатым верхом и широким ме­ховым околышем (камчат бүрек). Первый тип (конусообразный или сужающимся кверху остовом) представляет наиболее раннюю форму. Подобные шапки под назва­нием «татарский» носило и русское население Казанской губернии. К варианту этого типа шапок, очевид­но, можно отнести и колакчын (ана­логичный «колакчын» башкир), ос­тов которого так же имеет удлиненную кверху форму. Своеобразие этому убору придают лишь спуска­ющиеся сзади (к шее) отвороты, большие боковые наушники и козы­рек над лбом. О бытовании у казан­ских татар колакчын в первой половине и середине XIX в. писали Ш. Марджани, Сбоев и некоторые другие авторы. В конце XIX—нач. XX вв. он встречался лишь в степ­ных районах Приуралья и Нижней Волги, Зауралья.

Шапка с полусферическим вер­хом (мескен бүрек) имела повсе­местное распространение. Преоб­ладающее значение он получил в конце XIX — нач. XX вв., когда в Ка­занском и Мамадышском уездах Казанской губернии образовался центр кустарного производства ша­пок. Этот центр обеспечивал по­требности татарского населения и других районов, способствуя стира­нию территориальных особенно­стей верхних головных уборов.

Шапка камчат бүрек также из­вестна народу давно, особенно сре­ди казанских татар. Но в комплексе традиционной одежды татар-кряшен она не значится. Исследова­тель материальной культуры казан­ских татар Н. И. Воробьев считает, что камчат бүрек в конце XIX в. носили старшие мужчины в городе, представители зажиточного слоя общества и духовенства. Наличие этой шапки больше относится к месту проживания казанских татар и регионам их сравнительно позд­него заселения — это уезды Предкамья, Предволжья, Закамья Приуралья (в Приуралье их нередко шили из шкуры лисицы и называли төлке бүрек). В основных районах проживания мишарей, т. е. в Окско-Сурском междуречье, камчат бүрек больше ассоциируется с го­ловным убором пожилых женщин.

В конце XIX — нач. XX вв. значи­тельное место имели шапки, сши­тые из меха, чаще каракуля (или вязанки). Общее признание, осо­бенно у горожан, получила, в част­ности, шапка в виде низкого усе­ченного цилиндра, с плоским вер­хом и твердым околышем. Ее ши­ли из черного или серого караку­ля. Шапки из черного каракуля (мәскәү бүреге) носили мужчины всех возрастов, а из серой бухарской мерлушки (данадар бүрек) — почтенные люди старшего поколе­ния.

Среди татарского населения Окско-Сурского междуречья, особен­но среди касимовских татар и Ч-окающих мишарей, одновременно с национальными встречались шап­ки-папахи из черного каракуля в виде высокого усеченного конуса (чәрәпинкә бүрек), которые в конце XIX—нач. XX вв. имели место и в комплексе одежды других народов России. Огромной популярностью пользовались валяные (катаные) шляпы с круглыми полями (эшләпә). Их чаще делали из белой овечьей шерсти. Черные шляпы встречаются лишь у татар-кряшен, да и они больше предпочитали се­рый цвет.

Единичные сведения имеются о бытовании в прошлом у татарского народа головных уборов, шитых из белого сукна,— это көләпәрә и башлык.

Обязательную принадлежность костюма (повседневного и празд­ничного) составляет обувь.

Это прежде всего чулки (оек), отличающиеся большим разнообра­зием как по материалу, из которого они изготовлены, так и по форме. По материалу изготовления выяв­лены чулки суконные, холщовые, вязаные из шерстяных ниток.

Суконные чулки (тула оек) представляют наиболее оригиналь­ную и древнюю (сер. XIX—нач. XX вв.) разновидность. Их изготов­ляли из домотканого сукна (тула) и непременно белого цвета.

По покрою (форме) выделяются два типа суконных чулок:

1) головка и голенище чулка скроены из цельной, спиралеобразно сложенной полосы сукна (чолгап киселгән, әйләнмәле оек), а по­дошва (табан) выкроена отдельно. При таком покрое на поверхности голенища образуется косой шов (техника шва накладная), который, в зависимости от необходимой вы­соты голенища чулка, делает 2—3 оборота. Обычно «әйләнмәле оек» шили выше колен;

2) головка, голенище и подошва чулка скроены отдельно. Голенище, как и на ичигах (см. далее), имеет задний вертикальный шов. Отсюда и название этого типа су­конных чулок: читек балтырлы оек. Шьются они короче первых—до ко­лен.

Холщовые чулки (киндер оек) имеют узколокальное распростра­нение. В конце XIX—нач. XX вв. они бытовали (единично) у верхнечепецкой группы нократских татар. Среди татарских вещей Петровской кунсткамеры (XVIII в.) имеются льняные чулки с короткими голени­щами. Наличие «льняных полусапо­жек» у татар также отмечал Герберштейн (XVI в.).

Вязаные чулки (бәйләгән оек) в сер. XIX—нач. XX вв. имелись по­всеместно, однако преобладали в тех районах, где татарское населе­ние не носило суконных чулок. Оп­ределяется два варианта вязаных чулок:
1) чулки, связанные одной спи­цей или крючком;
2) чулки, связанные на пяти спи­цах (бишинә оек).

Чулки первого варианта вяза­лись от носка и имели вид узкого удлиненного мешочка (без пяток). В конце XIX—нач. XX вв. они встре­чались (единично) в районах быто­вания суконных чулок.

Вязаные чулки второго варианта встречались всюду. В конце XIX— нач. XX вв. они нередко имели фор­му носков (оекбаш). Носились они в сочетании с суконными или холщо­выми чулками или надевались под портянки.

Портянки (киндер ыштыр) дела­лись из домотканого посконного хо­лста белого цвета длиной до полу­тора метров. Портянкой обматыва­лась вся нога ниже колена. Носи­лись они в комплексе с лаптями и сапогами.

В холодную погоду пользова­лись онучами из белого домоткано­го сукна (тула ыштыр) длиной до 2 метров. Их также носили с лаптями. Портянки как из посконного холста, так и домотканого сукна встреча­лись чаще в тех районах, где татары живут чересполосно с русскими и финноязычными народами.

Оригинальный элемент—наго­ленники (аякчу, аяк чолгау, чолгау). В этнографической литерату­ре аякчу ошибочно отождествляют с портянками. Это неверно, т.к. они использовались для обертыва­ния голени выше подъема (подо­швенная часть ноги им не обертывалась). Носились наголенники с ичигами или с суконными чулками: «чтобы красиво держались их голенища». Делались они из негрубого, чаще из белого льняного полотна, длиной 70—80 см.

Аякчу-наголенник, как состав­ная часть комплекса обуви, имеет широкую территорию бытования. Кстати, он вошел и в комплекс жен­ской обуви (см. ниже). Это говорит о древности данного элемента одежды. Об этом же говорит и факт наличия обрядовых аякчу (кияу чолгавы) с орнаментированными кон­цами. Самые интересные образцы наголенников (с вышитыми или тка­ными концами) встречаются в Предволжье, Предкамье, Закамье и в Приуралье.

Обувь по материалу ее изготов­ления делится на: кожаную, лыко­вую, валяную. Чаще встречается кожаная обувь, хотя различные по зажиточности группы крестьян пользовались ею в разной степени.

Изготовление кожаной обуви у татар так же, как и головных убо­ров, давно перешло в руки ремес­ленников и кустарей. Поэтому к сер. XIX в. среди них не отмечается наличие примитивной поршневой обуви. Кожаная обувь у татар име­ла почти исключительно башмаковидную форму, т. е. отдельно кро­ились верх и подошва. Она разли­чалась по твердости подошвы и по высоте голенища. По качеству (твердости) подошвы выделяются два типа кожаной обуви: 1) с мяг­кой подошвой и 2) с твердой подо­швой.

К первому типу кожаной обуви относятся ичиги (чuтек) — сапоги из мягкой однотонной, чаще черной кожи (юфти, сафьяна). Они кроятся цельными от головки до верхнего края голенища (вытяжными); к го­ловке пришивалась отдельно вы­кроенная мягкая, из той же кожи, подошва. Шили их с изнанки, затем выворачивали (выворотные). Ичиги имели длинные голенища.

На верхней части голенища (на уровне колен или чуть выше) де­лался отворот из красного или зе­леного сафьяна; из твердой сред­неазиатской кожи (саури) зеленого цвета вставлялся фигурно вырезан­ный задник, который придавал ичи­гам не только прочность, но и деко­ративность. При выходе из дома на ичиги надевали кожаную обувь на твердой подошве (кәвеш,  ката), а зимой — полуваленки, т. е. по функциональному назначению, да и по своим основным признакам, ичиги скорее представляют кожа­ные чулки. Но, в отличие от чулок (например, от суконных чулок), они более универсальны. Особенно они устраивали старшее поколение. Ведь ношение читек избавляло их от мытья ног при пятикратном за день намазе. И не только это. В них удобно дома и прилично на людях. Поэтому ичиги, в представлении на­рода, не укладываются в рамки чулок. Народ, кроме кряшен, вос­принимает их как национальную обувь.

Сапоги (итек, күн итек) — ко­жаная обувь с высоким голенищем и на твердой подошве. Их шили из сыромятной (говяжьей, конской, коз­ловой) кожи, так же, как и ичиги, цельными от головы до верхнего края голенища. К ним подшивались (на гвоздях) толстые подметки и каблуки. Этот традиционный вид кожаной обуви в конце XIX—нач. XX вв. имел единичное распростра­нение в районах Приуралья. Среди мишарей Окско-Сурского междуре­чья, а также татар-кряшен, доволь­но рано вошли в быт сапоги русско­го образца—с отдельно выкроен­ной союзкой, голенищем (иногда со cклaдкaми- гapмoшкaми» на голе­нищах) и пришивной подошвой.

Наиболее распространенной ко­жаной обувью основной части насе­ления (города и села) являлась обувь с укороченным голенищем — кәвеш (или ката). Различают две их разновидности: тирән кунычлы кәвеш (глубокие кожаные калоши) и сай кәвеш (мелкие кожаные ка­лоши). Шились они на твердой по­дошве, с широким каблуком (на гвоздях), с широкими или слегка зауженными носками. Часто это верх­няя обувь, одеваемая на ичиги или чулки (суконные, вязаные).

В районах Приуралья изредка встречались мелкие кожаные кало­ши на твердой подошве, с корот­кими холщовыми или суконными го­ленищами (10—12 см), затягиваю­щимися вокруг ног шнурком. Среди пермской группы татар, где населе­ние занималось охотой, зимой пользовались меховой обувью башымлы кынҗырык, сшитой из грубо выделанной шкуры ног коровы или лошади, шерстью наружу (кумыса), с небольшим холщовым или сукон­ным верхом. Это единственный рай­он, где среди представителей татар­ского населения отмечается прими­тивная поршневидная обувь.

Кожаная обувь без задников на­зывалась башмак. Ее также шили из юфти или сыромятной кожи, на твердой кожаной (реже на дере­вянной) подошве и использовали летом для коротких выходов из до­ма (во двор, к соседям). Городская знать заказывала себе в качестве домашней обуви башмаки из са­фьяна, иногда с мягкой (выворот­ной) подошвой.

Лыковая обувь (лапти, башмаки и т.д.) имела широкое применение в Волго-уральском регионе. Лишь в сугубо степных районах Оренбург­ской, Саратовской, Астраханской губернии лыковая обувь, в том чис­ле и лапти, не получили распро­странения. Их больше носило сель­ское население как наиболее лег­кий и удобный вид обуви, на поле­вые работы. С развитием классовой дифференциации села лапти стали признаком бедности (превратив­шись у бедного сословия и в буд­ничную обувь). Плели их из липово­го лыка.

По технике плетения лапти (чабата), бытовавшие среди татар, от­носятся к типу лаптей с прямоплетеной головкой. Надевались лапти поверх суконных, холщовых чулок или с портянками (ыштыр) и закреплялись у  щиколотки короткими оборами.

Имелась также в сельской местности лыковая обувь в форме традиционных кожаных башмаков. Последние, получившие название җүкә башмак, делались на дере­вянной подошве. В сырую погоду җүкә башмак представлял расхо­жий вид обуви крестьянской семьи главным образом при выходе из до­ма на близкое расстояние (во двор, баню и пр.).

Валяная обувь так же, как и ко­жаная, имеет две разновидности: с коротким голенищем (бәлүнкә, киез ката) и с высоким голенищем (киез итек, пима). Обе эти разновиднос­ти валяной обуви в сер. XIX—нач. XX вв. встречались повсеместно, представляя зимнюю обувь. Наи­большей популярностью среди та­тар как города, так и села, поль­зовалась короткая валяная обувь. Их носили в сочетании с ичигами или суконными чулками. Они боль­ше представляли зимнюю обувь старшего поколения. Среди мужчин среднего и молодого возраста зна­чительное место занимала валяная обувь с высоким голенищем. Да и в дороге отдавалось предпочтение именно этой обуви, как и тулупу. Среди богатой прослойки города, особенно купцов, в нач. XX в. неко­торое место имели узорные вален­ки.

"Татарская народная одежда". Татарское книжное издательство. Казань, 1997г